2015-02-08 Клады - каковы они в действительности

В наше вре­мя находят клады: их выпахивают плугами, выгребают бульдозерами на стройках, обнаруживают в дуплах старых деревьев, вода в реках вымывает старинные монеты.

Однако — и это самое главное! — обычный, типичный клад состоит из нескольких десятков некрупных, позеленевших и потемневших от времени и грязи полусеребряных или медных монет, которые уложены в небольшой горшочек либо просто завернуты в обрывок ткани. Материальная ценность такого клада мизерная: в пересчете на совре­менные деньги она едва достигает рубля. Встречаются сме­шанные, монетно-вещевые находки, однако и в них преоб­ладают монеты.

Подлинные материальные ценности в кладах встреча­ются крайне редко. Каждая такая находка едва ли не уникум. А неприглядные кучки/старых монет в житейском понимании никак не могут считаться кладами. Ведь для искателя, так же как и для слушателя легенд, слово «клад» сияет золотом, мерцает самоцветами, звенит пудо­выми мешками монет. И все-таки эти находки скромных кладов послужили канвой, по которой народная фантазия вышила яркие цветы легенд и преданий об огромных цен­ностях, которые ждут своего находчика. Все или почти все такие легенды навеяны смутными сведениями о реальных, не представляющих существенной материальной ценности кладах, а буйная фантазия безымянных авторов и тради­ция охотно заменяли серебро — золотом, медь — серебром, дешевые стеклышки копеечных перстней и сережек — са­моцветами. Ведь абсолютное большинство монетных кла­дов вообще не содержит золотых монет, даже единичных. Во все времена золото, за некоторыми исключениями, не употреблялось в повседневном денежном обращении, и золотых монет выпускали очень мало.

Все сказанное нами, как правило, не известно челове­ку, не знакомому с нумизматикой. Вот он нашел клад и дрожащими руками разворачивает ткань или кожу, в ко­торую завернуты предполагаемые ценности. Представляе­те его разочарование! Вместо золота и драгоценных кам­ней — какие-то кружочки из темного металла и такие же дешевые погремушки. В прошлые времена, когда люди

жили в плену суеверий, в таких случаях невольно рожда­лась мысль: здесь что-то неладно. Вероятно, не обошлось без нечистой силы: черт подменил драгоценности никому не нужным хламом.

Мы уже упоминали рассказ Н. В. Гоголя «Вечер на­кануне Ивана Купала». Теперь обратим внимание на фи­нальную часть рассказа. Петро, вспомнив, что клад достал­ся ему ценой страшного преступления, бросается к день­гам. И внезапно червонцы в мешках превращаются в че­репки. Черепки вместо золота... Быть может, подобное встречается только в жутких историях о том, как за день­ги человек отдает душу дьяволу (ведь таков один из аспектов легенды, которую рассказал нам великий писа­тель)? Нет, и в веселом, юмористическом рассказе Гоголя «Зачарованное место» выкопанный дедом казан оказался вместо золота заполнен каким-то мусором, опять-таки в результате вмешательства нечистой силы. Тонкий и чуткий художник, прекрасный знаток украинского народного твор­чества, Гоголь умело раскрыл психологию кладоиокателъства, подметил главное в легендах и преданиях о кладах.

Вернемся, однако, к человеку, который, найдя клад, испытал большое разочарование, а потому пришел к вы­воду, что в дело вмешалась нечистая сила (речь идет о фольклорных историях, записанных в далекие времена). Мы убеждаемся, что мотив превращения золота и других ценностей в мусор базируется на реальном содержании абсолютного большинства монетных кладов. Мотив череп­ков также легко понять, если принять во внимание, что монетные клады обычно закапывали в глиняных горшоч­ках, которые легко разлетались на куски при первом при­косновении лопаты (не говоря уже об ударе плуга или бульдозера). Эти черепки и видел разочарованный иска­тель, осматривая место клада.

Взволнованный и часто возмущенный, убедившись в непригодности находки для личных надобностей, он может просто выбрасить ее или, в лучшем случае, отдать кружочки неизвестного металла детям. Вот здесь и случается бе­да. Гибнет для науки, уничтожается уникальный, непов­торимый памятник прошлого, живой свидетель денежного хозяйства своей эпохи.

Остается ответить на вопрос: можно ли отыскать клад, руководствуясь указаниями преданий или даже самосто­ятельно изучая определенную местность?

Мы уже говорили о том, что произведения о кладах создавались по общим законам устного народного творче­ства. Их реальная основа не дает надежд на отыскание материальных ценностей. Но если даже предположить, что существуют заслуживающие .доверия сообщения о таких кладах, то и в этом оптимальном случае шансы искателя ничтожны, если их вообще можно принимать во внимание. Ведь время неумолимо стирает прежние приметы, по ко­торым можно отыскать заветное место: высыхают колод­цы, гибнут деревья, вода размывает кручи и острова, реки меняют течение, распахиваются курганы, исчезают руины старых замков и крепостей.

Не приведет к успеху и обследование местности по при­метам из народных легенд. Дело в том, что укрыватели кладов меньше всего были заинтересованы в выборе за­метных ориентиров — казацких могил да одиноких дубов. Для них указанием на тайник служили обычные, непри­метные для постороннего глаза детали: дерево в саду, из­гиб тропинки, небольшое возвышение грунта и т. п. Имен­но потому немало кладов осталось в земле, что человек не находил потом места, где спрятал собственные деньги. Укрыватели, вероятно, довольно часто забывали свои ори­ентиры из-за того, что местность ночью (а большинство кладов припрятывалось, естественно, именно в такую пору) выглядит иначе, чем днем. Были, очевидно, и другие при­чины — внезапная смерть укрывателя, бегство от врага, плен и т. п. Перечисленным несчастным случаям обязаны мы сохранением до нашего времени драгоценных памят­ников прошлого — монетных кладов.